Агнозия.
Предметная агнозия — утрата способности узнавать знакомые предметы; при других
видах агнозии могут не различаться отдельные качества: цвет, звук, запах.
Нарушение высших
зрительных функций, осуществление которых в первую очередь обеспечивается
затылочными отделами мозга, проявляется в зрительной агнозии.
При зрительной
агнозии нарушено узнавание предмета или его изображения, потеряно представление
о назначении этого предмета. Больной видит, но не узнает знакомый ему по
прошлому опыту предмет. При ощупывании этого предмета больной может узнать его.
И, наоборот, при астереогнозе больной не различает предметы на ощупь, но
узнает, рассматривая их.
Поражение может
ограничиться неузнаванием только отдельных деталей предмета, неумением
объединить отдельные части в целое. Так, рассматривая последовательную серию
картинок, больной разбирается в их деталях, но не в состоянии уловить общий
смысл всей серии. Может наблюдаться агнозия лица (прозопагнозия), при которой
больной не узнает хорошо знакомые лица; не узнает и персональных фотографий и
даже самого себя в зеркале.
Помимо предметной
агнозии, может наблюдаться пространственная зрительная агнозия; когда имеется
нарушение восприятия последовательных
действий, пространственных соотношений предметов, обычно с одновременным
расстройством ориентировки в окружающем. Больной не может себе представить
хорошо знакомую ему планировку комнат, расположение дома, в который он сотни
раз входил, размещение стран света на географической карте.
Когда у больного
без явлений тугоухости утрачивается способность узнавать предметы по
характерным для них звукам (например, льющуюся из крана воду, лай собаки в
соседнем помещении, бой часов), можно говорить о слуховой агнозии. Здесь
страдает не восприятие звуков, а понимание их сигнального значения.
Как уже
упоминалось, переработкой поступающего в мозг слухового, зрительного,
соматосенсорного и моторного материала занимаются оба полушария мозга. Но
участие обоих полушарий мозга в этом процессе неоднозначно. Правое полушарие
мозга функционально связано с восприятием и переработкой материала
невербального (несловесного) характера. Ему свойственно не столько расчленение
и логический анализ действительности, которым преимущественно ведает левое
полушарие, сколько восприятие целостных образов, оперирование комплексными
ассоциациями. Правому полушарию присуще не словесное восприятие, а
чувственно-образное. Отсюда вытекают и те синдромы, которые формируются при его
поражении. Очень большая часть симптомов, упоминавшихся выше, является
результатом поражения именно правого полушария. Это, например, неузнавание лиц
— прозо-пагнозия, нарушение восприятия окружающего пространства, нарушение
способности понимать изображения на картинках, нарушение способности понимания
схем и планов, ориентации по географической карте.
Агнозию в
отношении несловесных звуков также связывают с поражением правого полушария.
Связь правого
полушария с визуально-пространственным мышлением обусловливает и появление
некоторых сложных психических феноменов при нарушениях в правом полушарии; так,
например, при очаге патологического возбуждения в правой височной доле при
эпилепсии наблюдаются зрительные иллюзии и состояния «уже виденного» и «никогда
не виденного».
Есть основание
полагать, что такой вид визуальной психической деятельности, как сновидения,
также связан с правым полушарием мозга. Имеются наблюдения, что при поражении
правого полушария могут прекращаться сновидения (В подавляющем большинстве
сновидения, по образному определению И. М. Сеченова, представляют собой
невероятное, фантастическое претворение действительных, вероятных, пережитых
событий) или они становятся бессмысленными по содержанию, часто связаны с темой
заболевания, носят
устрашающий характер. Расстройство схемы тела считается тоже признаком
поражения правого полушария мозга.
Нарушение схемы
тела. В понятие нарушения схемы тела входит дезориентировка в собственном теле,
что связано с нарушением интеграции чувствительных восприятий и с расстройством
понимания пространственных отношений. Больному в подобных случаях может
казаться, что его голова непомерно велика, губы раздуты, нос вытянут вперед,
рука резко уменьшена или увеличена и лежит где-то рядом, отдельно от туловища.
Ему трудно разобраться в «левом» и «правом». Особенно резко бывает выражено
нарушение схемы тела у больного с правополушарным поражением при одновременном
наличии левосторонней гемиплегии, гемианестезии и гемианопсии. Это понятно, так
как больной не видит и не ощущает своей парализованной половины тела. Он не
может найти своей руки, показывает, что она начинается от середины груди,
отмечает наличие третьей руки, не признает своего паралича и убежден в
возможности встать и пойти, но «не делает» этого, так как «не хочет». Если
такому больному показать его парализованную руку, он не признает ее своей. Это
явление анозогнозии (от греч. носос — болезнь, гносис — познание, признание,
аносогносис — отсутствие сознания своей болезни, обычно паралича конечности или
слепоты) и явления аутотопагнозии (неузнавание частей собственного тела). При
наличии к тому же разлитых атеросклеротических поражений сосудов мозга больной
высказывает иногда бредовые мысли, утверждая, например, что у покойников
обрубают руки и подбрасывают ему в кровать. («Руки эти, холодные, душат,
ногтями впиваясь в кожу и тело»). Больной горько плачет, прося прекратить
безжалостное с ним обращение. Чтобы избавиться от надоедливой «посторонней» руки,
больной может, схватив здоровой рукой свою парализованную руку, бить последнюю
со всей силой о кровать или стену. Никакие убеждения при этом не действуют.
Различного рода парестезии болезненно претворяются в красочный и пышный бред.
Апраксии, или
расстройство действования, состоит в нарушении последовательности сложных
движений, т. е. в распаде нужного набора движений, в результате чего больной
теряет способность четко выполнять привычные действия при полной сохранности
мышечной силы и сохранности координации движений.
Все наши
действия, представляя собой интегративную функцию различных уровней нервной
системы, обеспечиваются разными отделами мозга.
Произвольные
движения будут четко выполняться при наличии: 1) сохранной афферентации,
кинестезии, что связано с отделами задней центральной извилины (тест: больной,
не глядя на свои пальцы, должен скопировать положение пальцев врача); 2)
сохранной зрительно-пространственной ориентации, что связано с
теменно-затылочными отделами коры (тест: скопировать комбинацию кисть на кисть,
кулак под кулаком, сложить фигуру из спичек, правая —
левая сторона);
3) сохранности кинетической основы движений,
что связано главным образом с прецентральной областью передней центральной
извилиной (тест: копировать быструю смену кулака двумя пальцами, стук по столу
с различным ритмом и интервалами); 4) сохранности программирования действия,
его целенаправленности, что связано с передними отделами лобных долей (тест:
выполнение целевых заданий, например поманить или пригрозить пальцем, выполнить
то или иное приказание). При повреждении одного из перечисленных корковых
отделов будет наблюдаться тот или другой вид апраксии: 1) апраксия позы и
оральная апраксия обычно с расстройством речи; 2) пространственная и
конструктивная апраксия; 3) динамическая апраксия (апраксия выполнения);
4) лобная апраксия, т. е. апраксия замысла,
или, как ее еще называют, идеаторная апраксия (рис. 101). 
Нужно, конечно,
не забывать, что четкость наших движений зависит и от других отделов нервной
системы, о чем было сказано выше. Ведь выученные человеком и закрепившиеся в
динамический стереотип (в двигательный образ) сложные произвольные движения
возникли и развивались при весьма действенном участии как афферентных, так и
эфферентных систем. Как образно писал В. И. Ленин, «...практическая
деятельность человека миллиарды раз должна была приводить сознание человека к
повторений различных логических фигур, дабы эти фигуры могли получить значение
аксиом». Поломка в деятельности этих систем ведет за собой праксические
расстройства, наиболее резко выраженные в случаях повреждения в премоторных или
теменных отделах коры.
Установление
характера апраксии имеет большое значение при монолокальном процессе, каким
является опухоль. При сосудистых поражениях мы чаще наблюдаем смешанные формы
апраксий, например позы и конструктивную или конструктивную и динамическую. У
больного наряду с нечеткостью движений могут наблюдаться, на первый взгляд,
явления нелепого поведения. Больной по заданию не может поднять руку, высморкаться,
надеть халат, на предложение зажечь спичку может вынуть ее из коробки и не
покрытым серой концом начать чиркать о свой халат; он может начать писать
ложкой, расчесывать волосы сквозь шапку;
расстраивается
возможность из частей сконструировать целое, например домик из спичек,
пантомимически изобразить то или иное действие, например погрозить пальцем,
показать, как шьют на швейной машине, забивают гвоздь в стену и т. д. При
идеаторной апраксии больной вообще может оказаться совершенно беспомощным.
Нередко при
апраксии наблюдается персеверация, т. е. «прилипание» к раз совершенному
действию, соскальзывание на проторенный путь. Так, больной, высунувший по
требованию язык, при каждом новом задании — поднять руку, закрыть глаза,
прикоснуться к уху, продолжает‘высовывать язык, а новое задание не выполняет.
С нарушением
визуально-пространственного восприятия связан синдром конструктивной апраксии,
развивающийся у больных с правополушарными поражениями. Ясно сознавая цель
задачи, больной не может должным образом организовать во времени и пространстве
последовательность и взаимосвязь актов и понять конструкцию выполняемого
задания. Характерное сочетание агнозии и апраксии позволило объединить эти
нарушения, возникающие при поражении правого полушария, единым термином —
апрактогностический синдром. Информация предоставлена medvuz.info
Похожие статьи
Добавь в закладки
| 
